Можно и не читать дальшеРассказывать эпизоды из собственной жизни мне в письменной форме никогда не удавалось, но тот, о каком хочу рассказать, должен быть записан. Значение у него большое, это, можно сказать, веха в музыкальной жизни. С преамбулой - все. Теперь по существу.
Еще лет пять назад я никогда бы не подумала о том, что такое первый джазовый концерт. А буквально недели три назад такая невероятная возможность подвернулась каким-то чудесным образом. Замечательный пианист предложил мне поучаствовать в одном московском концерте аж в Доме Музыки. Тогда я еще не знала, какой состав будет принимать участие в этом концерте, но согласилась потому, что едва ли когда-то еще такая возможность подвернулась бы. А джаз, как известно, музыкальный предел, и нет, наверное, больше практики для вокалиста, чем эта потрясающая музыка.
Джаз, как известно, не кормит, причем, не кормит он особенно нигде. Даже в Англии. Даже в США, где он и родился когда-то, и успешным в финансовом плане он может быть только для мировых звезд, каковых, разумеется, немного, и многие уже достигли определенного возраста. Так что и мне уж конечно гонорар большой не светил, но едва ли этот вопрос беспокоил меня в тот момент. Мое богатое воображение уже рисовало мощь оркестра, с которым неизвестно как мне пришлось бы контактировать, слушать внимательно бесконечно длинные поочередные соло, а потом, в какой-то неуловимый момент, петь снова.
Мысль об этом моменте повергла меня в шок, я будто очнулась, когда вспомнила, что по обыкновению забываю следить за музыкальным квадратом. Повела себя в тот момент так же, как и обычно. Начала хвататься за все сразу, и десятки джазовых песен из разных плееров и проигрывателей посыпались на меня, полные той музыкальной математики, которая хорошо известна матерому джазмену, но мне, неопытной любительнице помурлыкать ту или иную мелодию, чужда.
Стало страшно, потому что страх обычно завладевает мной первым, а потом накрывает и волнением, и охотой, и прочим. Но вначале всегда страх.
Я помню, думала, что надо как-нибудь уклониться от этого дела, хотя в глубине души не единожды называла себя дураком чистой воды, и ночь за ночью переживала эту битву внутренних голосов, а снилась все какая-нибудь ерунда, с джазом вовсе не связанная.
Битва эта продолжалась и днем, сквозь нее я помню, как отправила список своих песен пианисту, следом укороченный список, куда входили только те вещи, которые мне хотелось исполнить (читай, какие я знала более уверенно), и это были красивые вещи, одни из моих любимых. Их же я и пела дома, и суетилась, и слушала Кота, который едва не крутил пальцем у виска в ответ на мои опасения, слушала папса - он, как и обычно, говорил мне одно и то же по несколько раз, и я раздражалась. Потом переключалась с музыки на мысли о Новом Годе, и о том, как же хорошо, что выпал снег. И теперь мне кажется, что подготовка была очень туманной потому, рассеянной и растерянной. Иной быть, наверное, не могло.
Чуть позже мы взяли билеты в Москву. Напарником моим оказалась ма. Разделила со мной эту участь.
Время отъезда подошло очень быстро, потому что время всегда бежит быстро, как только начинаешь бояться его, и вот уже с сумками мчим по перрону вслед за тормозящим где-то впереди нас вагоном. Удивительно, что в такие суетливые моменты вдруг обращаешь внимание на милые сердцу вещи. Так, например, я восхитилась заснеженному перрону в ярком луче прожектора, снежинкам, липнущим к шапке и ресницам. Зима так порой радует...
***
Москва убила шумом и количеством людей. Это, кажется, единственные две вещи, которые я на дух не выношу в этом городе. Она хороша зимой, столица, ее украшают всегда умело, кругом елки, деревья будто опутаны горящими желтыми нитями и выгладят очень празднично. Но людей слишком много, и не все они приятны... А сами москвичи по обыкновению уставшие. Они кажутся перманентно уставшими, хотя я прекрасно знаю, что не всегда это так. Но Москва в самом деле угнетает.
В то же время она хранит в себе и много истории. Так, например, мы посетили Консерваторию, где и встретились впервые с пианистом. Здание старое, часть его фасада на реставрации, но историческая наполняющая впечатляет. Кого здесь только не было! И Чайковский, и Ростропович - вот уж удивительно представить, как из-за закрытой двери доносится звук той виолончели! - изумление и восхищение. И в том здании впервые я спела джаз под живой аккомпанемент.
Теперь это звучит гордо, а прежде я здорово волновалась, обязательно забывала слова - это у меня вообще скоро в фобию превратится, наверное. Но хоть как-то я со своей задачей справилась.
До ночи у меня в ушах стояла музыкальная абстракция консерваторских коридоров.
На другой день мы посетили джазовый концерт, и это мероприятие меня скорее огорчило, чем порадовало. Я ждала более высокого уровня и, наверное, какой-то другой публики. Но приятно было услышать многие знакомые песни. Еще я получила достаточно понятное изображение джаза в нашей стране. Все это примерно так грустно и есть на деле.
День третий. Концерт. И в этот день мне очень хотелось домой, просто смертельно, потому что страх снова взял свое. К тому же, у брата в доме отрубило электричество, и мы были вынуждены собираться при свете смартфонов и фонарика моего чудесного телефона на 790 рэ. Нахохотались мы за таким вот романтичным завтраком вволю. А потом как-то быстро собрались, и под торжественное возвращение электричества оставили отгремевшее в шутках Бутово, помчались в Дом Музыки. Прошли по мосту в арку большого здания, напоминающего крепость, и перед нам вырос Дом Музыки. Не знаю, может я представляла себе это как-то иначе, но здание впечатляющее, выросшее посреди исключительного архитектурного винегрета...
И завтра это все надо будет дописать. По возможности не удалить написанный кошмар, а как-то его переварить.